Игорь Панин. Я не хочу это видеть: Сборник стихов. – Тверь; М.: Альфа-Пресс (книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт»; серия «Срез»), 2020 – 104 с.: ил. – 500 экз.
Разумеется, никаких презентация в связи с коронавирусом в ближайшее время не будет. И июньский фестиваль «Красная площадь», где книжка должна была быть представлена, теперь вряд ли состоится.
Признаться, давно хотелось побеседовать с Игорем Паниным – чрезвычайно зрячим вкруг себя поэтом, человеком редчайшего дара не делать ничего ради личной славы, старателем слова, долгое время работавшим в «Литературной газете», возглавлявшим там отдел литературы. Наша тема – поэзия. Игорю Панину – слово.
«Остаются только вопросы,
остается свет
и стихов нелепая россыпь…
Нет?»
- Игорь, тебе никогда не бывает жалко лет, потраченных на поэзию? Из нас, думаю я иногда, могли бы получиться совершенно иные люди – «нужные», деловитые, цепкие и хваткие, ходко прибирающие к рукам ценности сугубо материальные. Была ли альтернатива?
- Мне как раз обидно, что недостаточно времени уделял поэзии. Никогда не было возможности заниматься любимым делом на полную, как говорится, катушку. Постоянно завидовал людям, имевшим для этого свободное время. Мой период вступления во взрослую жизнь – это те самые девяностые, когда многим пришлось довольно тяжело. А я еще жил в Грузии, да к тому же рано женился, ребенок, все дела... Плюс учеба в университете. И – работа, работа, работа… Любая, которая подворачивалась. Был корреспондентом московских СМИ, сотрудничал с тбилисским русскоязычным журналом «Русское слово» (там практически не платили), являлся заместителем главного редактора одной местной левой газеты, а по ночам разгружал мешки с мукой у пекарни, что находилась неподалеку от дома. Конечно, стихи все равно писались, я даже умудрился в то время книжку ученическую выпустить.
Потом был переезд в Россию, и снова изнуряющая работа, долги за квартиру, частые задержки зарплаты... Трудясь в каких-то конторах, зачастую выматывался так, что времени на сочинительство просто не оставалось. Вкалывать одновременно на двух-трех работах – это стало для меня привычкой. Но я был в Москве чужаком, почти без друзей и совсем без связей, так что рассчитывать приходилось только на себя. Много позже ситуация изменилась в лучшую сторону, чему я, конечно, рад, но с грустью отмечаю, что и времени порядком растратил не на то, и силы уже не те. Я ведь, ко всему прочему, отредактировал огромное количество художественной прозы, в определенные периоды сотрудничая с разными издательствами. Казалось бы, вот она, та самая литература, но – чужая, не своя. И обычно невысокого качества. Но чем качество ниже – тем больше за это платят. А «Литературной газете» я, общей сложности, отдал более10 лет жизни. Опубликовал там массу своих статей, интервью, очерков, а была еще и редактура, и мои тексты, выходившие под псевдонимами! А политический пиар? Я написал кучу материалов, статей, брошюр, развернутых аналитических записок, да и книг, в общем. И все для других людей, заседающих в Госдуме и других пафосных местах. А еще я был... Да кем я только не был…
Так вот, отвечая конкретно на вопрос, скажу так – я стал отличным специалистом в самых разных областях. Но стал ли я отличным поэтом? Не знаю. Постоянно сам себя об этом спрашиваю и не могу найти однозначного ответа. Наверное, раз у меня берут интервью, просят моих стихов, статей, интересуются моим мнением, чего-то я все же достиг. Но насколько эти достижения значительны – судить не мне.
Вадим Степанцов. Рокером быть в России. Стихотворения. – М. – Тверь: Альфа-Пресс (книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт»; серия «Срез»), СТиХИ, 2020. – 76 с.: ил.
Давным-давно, когда я только пытался что-то рифмовать или даже и не сочинял вовсе, на весь Советский Союз прогремели дерзкие ребята, назвавшиеся «куртуазными маньеристами». Я ещё учился в школе, но помню, сколько внимания им уделяло тогдашнее телевидение и как часто писали о них в разных журналах. Предводителем этой компании был Вадим Степанцов, возглавлявший аж целый орден уже упомянутых маньеристов. Себя он именовал – ни много ни мало – Великим Магистром.
В дальнейшем пути членов ордена разошлись. Кого-то давно нет в живых, кто-то добровольно вышел из рядов маньеристов и никак себя с ними не ассоциирует... А вот кто, как мне кажется, ничуть не изменился, – так это Степанцов. Такое ощущение, что он законсервировался – и вот уже более тридцати лет активно трудится в разных жанрах, особо не меняя ни стиля, ни убеждений. При этом – что важно – его не назовёшь однообразным автором; он изначально был многоплановым поэтом, которому по плечу было всё – от патриотической лирики до эротической.
Где я только не встречал его стихи, в каких только изданиях они не мелькали. Даже в «Международной еврейской газете» (как-то попалось в руки столь экзотическое СМИ) можно было наткнуться на стихи Степанцова о бурном соитии со смазливой семиткой. За давностью лет не скажу уже, чего в тех стихах было больше – откровенной юдофилии или скрытого антисемитизма. Однако факт остаётся фактом: Степанцов умудрился опубликоваться даже там.
Иван Русанов. Мне снился берег речки Паленьги... Стихи. – Верхняя Тойма: ИД «Заря», 2020. – 96 с.
«Северная лирика» – именно так охарактеризовал бы я стихи Ивана Русанова, если б меня попросили дать ёмкое определение его текстам. По крайней мере, по отношению к данной книге это было бы вполне справедливо. Север присутствует здесь и в будущем, и в настоящем, и в прошлом. Название книги – «Мне снился берег речки Паленьги...» – говорит само за себя. Но как раз Па́леньги в книге не так много, гораздо меньше, чем другой реки – Пи́неги. И это вполне объяснимо – ведь Русанов родился в посёлке Палова Верхнетотемского района Архангельской области. А Палова, если глянуть по карте, как раз стоит на Пинеге. Вполне естественно, что эта река накрепко связана с детскими воспоминаниями автора:
Несколько лет назад я опубликовал в журнале «Вопросы национализма» положительную рецензию на книгу одного симпатичного мне профессора-филолога. Профессор за рецензию меня поблагодарил, но остался недоволен тем, что в своем тексте я назвал его русским националистом. Я сначала не понял, что же ему не понравилось. Ведь по всем признакам – настоящий русский националист, достаточно раскрыть его книгу!.. Но вот не хотелось ему таких ассоциаций. Как не хочется (и я стал это частенько подмечать) и другим образованным людям. Да, многие весьма неглупые граждане разделяют ныне национал-патриотические убеждения, однако называться русскими националистами не рискуют. И дело тут даже не в том, что они боятся каких-то осуждений и гонений. Скорее не хотят, чтоб их причисляли к серой и недалекой массе.
А ведь в те же 90-е все было совершенно иначе. Тогда назваться «красно-коричневым» не боялись (а то и почитали за честь) многие деятели культуры, ученые, общественники. Люди калибра Станислава Говорухина могли, к примеру, вести авторские колонки в газете «Завтра». Писатели Проханов и Лимонов смело шли в политику, пусть с «левым» уклоном, но и не без националистических оговорок. А сейчас? Много ли вы знаете представителей культуры или науки, которые открыто называли бы себя русскими националистами? То-то и оно. Среда окончательно маргинализирована. Сколько-нибудь заметные фигуры либо выключены из политики (как это было с покойным Константином Крыловым), либо замучены судебными преследованиями (как Александр Белов), либо нейтрализованы другими способами. На виду остаются какие-нибудь «заукраинцы», а то и откровенно «подментованные» типы, которым «можно» и даже «нужно по работе» говорить то, за что любого другого тут же укатают по 282 статье. Ну и, конечно, есть еще правая, почти никем не управляемая, бесхозная толпа…
