Речь совсем не о том, чтобы решать с помощью оружия какие-то спорные вопросы, Боже упаси… Но почему бы не воспользоваться законным правом на самооборону? Громкие ЧП недавних пор (побоище на Хованском кладбище, волнения возле торгового центра «Москва» и др.) говорят о весьма нехорошей тенденции – в течение получаса мигранты могут собрать толпу в несколько сот человек и устроить беспорядки в любом месте. А вдруг в следующий раз им вздумается беситься в жилом секторе, выбивать двери, врываться в квартиры, как они это проделывали у себя на Кавказе или в Средней Азии, когда в 90-е громили русских? Что будет делать в таком случае отважный русский националист? Забаррикадируется в своей уютной «двушке» и примется строчить возмущенные посты в интернете, пока к нему будут ломиться трудолюбивые гости из ближнего зарубежья? Пора бы понять, что если человек не в состоянии уберечь от неприятеля свой дом, свою семью, самого себя, то мало кто увидит в нем защитника, поверит в него и пойдет за ним.

Путь из Москвы в Кострому лежит через Ярославскую землю. Уже при въезде в Ярославль обращает на себя внимание герб города – медведь с секирой. По преданию, князь Ярослав Мудрый зарубил здесь в стародавние времена атаковавшую его медведицу. И вполне объяснимо, что медведь – символ этих мест. Он изображён на эмблеме местного футбольного клуба, является талисманом хоккейной команды, его можно видеть на пивных бутылках местного производства. Однако в настоящее время медведей в этих краях не так много – не сравнить с соседней Костромской областью, куда мы и направляемся.

А в Костроме такой же культ косолапого, если не пуще. Магазин, отель, деловой центр или ночной клуб с названием «Медведь» – это здесь обычное дело. Куда ни кинешь взгляд – обязательно наткнёшься на что-то, так или иначе связанное с хозяином лесов. Продвигаясь вглубь Костромской области, можно видеть вдоль дорог деревянные истуканы медведей – как старые, потемневшие, так и поставленные совсем недавно, ещё отсвечивающие краской. Кто их ставит? То ли администрация таким образом заботится об имидже региона, благо больших затрат это не требует, то ли сами люди устанавливают – для красоты и в виде оберегов.

На заимке

…Закупаемся с другом в небольшом сельском магазинчике, перед съездом с асфальтовой трассы. Глянув на московские номера внедорожника и безошибочно определив в нас охотников, продавщица приветливо заводит разговор:

– На медведя едете? Ну, дай бог, дай бог. Чтоб не промахнуться... А то развелось их тут – житья не дают. Народу-то мало осталось по деревням, никто мишек особо не стреляет, вот они и плодятся. Иной раз вечером из дома выйти страшно…

Удовлетворённо переглядываемся с приятелем – приехали туда, куда нужно.

То, что сотворил Владислав Росляков в Керчи, безусловно, страшно. Но на этом история едва ли закончилась. И вот почему… Психов-одиночек всегда хватало. И маньяки – отнюдь не редкость в истории человечества. Так уж повелось со времён Ломброзо, что мы представляем преступников обычно уродливыми и непривлекательными. Взгляните на фотографии Чикатило – ну это же просто дегенерат, с которым не возникнет желания общаться, даже если и не знаешь о его деяниях. Всё резко изменилось в 1999 году, когда двое обычных американских парней Эрик Харрис и Дилан Клиболд напали на школу Колумбайн, в которой и учились в старших классах.

Итогом нападения Харриса и Клиболда стали 13 убитых и 23 раненых. Сами нападавшие застрелились. Не так уж и много, если считать по числу жертв. Но именно этот расстрел стал знаковым, к которому тянутся нити последующих аналогичных акций. Через восемь лет сей «подвиг» повторил студент из Южной Кореи Чо Сын Хи, который застрелил в Виргинском политехническом институте 32 человека и ещё 40 ранил. Чо Сын Хи восхищался Харрисом и Клиболдом и мечтал сотворить что-то подобное. Как видим, ему удалось даже превзойти своих «учителей», хотя азиатская физиономия и происхождение всё же не позволили Чо Сын Хи стать «звездой первой величины» в англосаксонском мире.

Неподвластная воле

выпадает судьбина –

преисполнена боли

и тоски ястребиной.

Степь от края до края,

ни угла, ни пристенка.

Будешь петь, помирая,

как разбойничал Стенька.

Все небо под ноги стекло –

топчу податливую жижу;

смотрюсь в витринное стекло

и отражения не вижу.

Лишь на бетоне тень моя

застыла полустертой фреской.

А в отдаленье не маяк,

но светофор мигает резко.

Не летит мотылек на огонь,

не черствеет надкушенный хлеб.

Одеяло подправив ногой,

замираешь, как ножик в чехле.

И не хочется думать о том,

что в пруду еще плавает лед.

Поутру недочитанный том

на растопку, конечно, пойдет.

Что меня поражает в некоторых деятелях культуры из республик бывшего СССР, так это крепкая хватка, фантастическая настырность и подчас полное отсутствие каких-либо понятий о порядочности. Ругают русских, откровенно лгут, обвиняя нас во всех смертных грехах, предпочитая умалчивать о том, кем были бы сами и были бы вообще, если б не мы, а потом, как ни в чём ни бывало, приезжают в Россию, гастролируют, пытаются устроиться здесь на работу, получить какие-то премии и гранты… И ведь им это частенько удаётся! Обо всём этом в очередной раз подумал я, наткнувшись на новость о награждении кинорежиссёра Отара Иоселиани петербургской художественной премией «Петрополь». Так уж получилось, что в ХХI веке Иоселиани известен у нас не столько своими новыми фильмами, сколько русофобскими высказываниями, которые обсуждаются гораздо чаще и активнее, чем его ленты.

А высказывания эти такие, к примеру: «Мира у нас с Россией никогда не будет!.. Если раньше мы испытывали к ней презрение, сейчас возникла ненависть…» Или такие: «Мы знаем, на что способны русские, что они творили в Афганистане и Чечне. Они не жалеют ни женщин, ни детей, они ни перед чем не останавливаются…» Или даже вот такие: «Они все – завоеватели. Наглые, мерзкие… Это я про русских». А тут вдруг выясняется, что гордый грузин приехал за наградой к наглым и мерзким завоевателям, к которым испытывает такое презрение и такую ненависть, что кушать не может. Казалось бы, после всего, что он наговорил о русских, можно было бы и избавить нас от своего присутствия. Но чего б не приехать, когда в ответ на твоё свинство и паскудство тебя будут всячески облизывать и награждать?!

Жалко, что ты жива,

прима театра дешевого.

Сколько еще жевать-

пережевывать

что поросло быльем

и отцвело бурьяном?

Все ворошишь белье,

манией обуяна.

Вот бы лежала ты

в необжитом гробу,

в облаке духоты,

слушая, как кроты

роются наобум.

А по тебе ползли б

склизкие гады.                 

Но и случайный всхлип

явно не умилит   

алчной бригады.   

Есть в Калуге такой замечательный мастер - Ургор. Работает только с натуральной кожей. Шьет портфели, сумки, ремни, напульсники, да что угодно. В соцсетях мы дружим с ним более 10 лет, наверное. И вполне естественно, что рано или поздно я должен был что-то у него заказать.

Я и заказал погонный ремень для карабина. Специально такой, как я хочу - в соответствии с моими параметрами и рекомендациями.

Медведь, медведь,

с белой проседью медь!

Не ходи до села,

не топчись у ворот,

здесь твоя не брала

и опять не возьмет.

И когтей не точи,

не рычи, не страши,

ты ступай в кедрачи,

рой берлогу в глуши.

Не отведать тебе

нашей крови никак.

Cхоронившись в избе,

поспускаем собак,

да немаленьких псов,

а заливистых – жуть.

Тут и дверь на засов,

так что не обессудь.

— Мне всегда хотелось освещать практическую сторону владения оружием. Причем вести не абстрактное обсуждение предмета или, скажем, разговор об устрицах с теми, кто их попробовать не имеет возможности, а говорить конкретно о том, что может купить наш гражданин.

Очень хотелось раскрыть в отечественной прессе тему оружейных тестов. По-настоящему. То есть берем оружие, стреляем и фиксируем свои впечатления, делаем выводы.

Несмотря на то что проведенные тесты смотрелись порой скромно, некоторые из них вышли довольно показательными.

В итоге получилось целое направление для тех, кого больше интересует не теория, а практика владения оружием, и, конечно, немалая часть контента стала перетекать в юридический аспект владения оружием, как самый острый на сегодняшний день.

— Как-то не сложилось, был один неудачный опыт. Материала действительно много, но его нужно существенно переработать, чтобы получилась полезная практически книга. Надеюсь, это у меня еще впереди.

— Сколько себя помню, всегда интересовался оружием, причем только стрелковым. Мог часами смотреть на ружья в музее или в магазине, а когда приезжал к деду, то буквально спал с его двустволкой.

Причем, что характерно, к оружию обычно приходят как к вспомогательному предмету или инструменту, например, если интересна охота или спорт. А мне всегда было интереснее само оружие, его сборка- разборка, как оно работает...

Нравилось углубляться в разнообразие дизайнов, технических решений, особенности производства, историю — в то, во что конструкторы вложили смекалку, талант, знания. Некоторые истории создания оружия — настоящие детективы.

Позже меня стала интересовать история становления оружейного рынка в России, но это тема даже не для статьи, а для целой книги.

Вместо воздуха – липкий удушливый смог,

этак протянешь и ноги.

Толковал я об этом, когда только мог,                 

правда, втемяшил не многим.         

Мы по дикому полю набегались всласть,

но – не готовы сначала… 

И звучало же слово, но где его власть? 

Или оно не звучало? 

Не выходишь из дома – пугает тоска,

а выходишь – тоскливо до жути.

Я спускаюсь к подножью коробчатых скал

как мертвец на слепом парашюте.

У подъездов облупленных нет ни души,

только урны да чахлые липы.

Здесь нередко свой диспут ведут алкаши,

и сегодня, конечно, могли бы.

Несколько лет назад, когда я работал в отделе политики «Литературной газеты», Игорь Панин подошёл ко мне с предложением опубликовать статью, которая вошла в его недавно вышедшую книгу «Чужие». Статья называлась «Квасные приколисты». Панин возмущался рекламой кваса, где слоганом было: «Никола. Быть русским по приколу». Признаюсь, до этого я видел эту рекламу, но, скользнув взглядом, тут же забыл о ней. Мало ли рекламных и медийных глупостей окружает нас уже даже не годы, а десятилетия. А вот Игоря Панина реклама задела, и он написал статью, читая которую ловишь себя на мысли: а ведь прав автор, реклама-то не просто глупость, это ещё и симптом. Симптом того, у нас, у русских, за последние лет сто, а может, и больше, сильно опустилась планка самоуважения. Цитирую отрывок из упомянутой статьи: «Вообще-то „прикол“ — это розыгрыш, шутка: — Чего дурью маешься? — Да просто прикалываюсь. А нередко и издёвка: — Давай приколемся над Ивановым… Выводы напрашиваются сами собой: быть русским — это всё равно, что под дурака косить, юродствовать. Русский — это несерьёзно. Русский — это какое-то шутовское недоразумение… Русский — слабак, терпила…».

Собственно, лейтмотив всей публицистики Панина последних лет, собранной под обложкой «Чужих» — надо учиться уважать себя. Только тогда нас будут уважать и другие. В общем-то, это в немалой степени и лейтмотив того, что принято называть современным русским национализмом. Я имею в виду не столько стихийный национализм футбольных фанатов, сколько деятельность тех, кого можно назвать просвещёнными (образованными) русскими националистами.

- Сюда вошли статьи, колонки и рецензии, публиковавшиеся в «Независимой газете», «Литературной газете», «Литературной России», в «Вопросах национализма», на порталах «Свободная пресса», «Агентство политических новостей» и в других СМИ. Здесь преимущественно полемические и резкие материалы, вызвавшие когда-то споры и дискуссии, получившие некий резонанс. Это лишь небольшая часть из написанного и опубликованного мною в последние годы. Но именно такой – жесткой и в некотором роде скандальной – задумана данная книга. Если собрать все мои опубликованные рецензии, статьи и какие-то заметки, то набралось бы, наверное, несколько томов. Я ведь не только ругал, но и хвалил, и писал нейтральные отзывы. Однако читателю не особенно интересны благожелательные отклики и «негромкие» тексты, ему «погорячее» подавай. И издатель охотнее за такое берется, ведь книжку нужно еще продать...

М.: издательство «Скименъ», 2017. – 410 с., 1000 экз.

ISBN 978-5-4433-0005-4

Гоголь вспоминал, что после того, как он прочёл Пушкину первые главы «Мёртвых душ», тот воскликнул: «Боже, как грустна наша Россия!» В некотором роде схожие эмоции испытываешь и при чтении книги Сергеева. Только тут уже грустишь о русском народе, создавшем одну из величайших цивилизаций в мировой истории, но оказавшемся в итоге у разбитого корыта, пребывающем ныне на вторых и даже третьих ролях в своей собственной стране. Почему же так получилось, в чём причина? Сергеев видит истоки этой трагедии (а иначе настоящее положение дел и не назовёшь) в устройстве нашего государства. По его мнению, государство российское веками было заинтересовано в том, чтобы русские являлись прежде всего служилым людьми, без особых прав и запросов, и касалось это не только простого народа, но и знати. По его мнению, тенденция эта пошла от монгольского ига, причём русские князья, цари и императоры не копировали слепо Орду, но переняли у неё некоторые методы правления и характер отношений к своим подданным, что тормозило и блокировало развитие гражданского общества.

В самой толще атмосферы

обитает адресат

тех, кому хватает веры

верить в чудеса.

Их стенания витают

у заоблачных у врат,

там, где лестница витая –

прямо в райский сад.